Анна Шафран: «Политика суицида»

Заявление Марин Ле Пен о «патологической» подготовке Евросоюзом войны на Востоке — это не просто риторика оппозиции. Это констатация абсолютно очевидного факта, который коллективный Брюссель и лично Макрон тщательно маскируют под «сдерживание России».

На первый взгляд кажется удивительным, что Евросоюз, рождённый из пепла мировых войн с лозунгом «Никогда снова!», теперь с маниакальным упорством строит планы нового восточного похода.

Но удивительно это только на первый взгляд. «Политика суицида» — полагаю, именно так будут описываться действия властей ЕС в 20-е годы XXI века в учебниках будущего. Если, конечно, будет кому писать эти учебники.

Суицид культурный — отказ от собственных корней. Суицид религиозный — запрет на христианскую символику и внедрение политкорректности. Суицид экономический — разрыв связей с Россией и настойчивые призывы прекратить сотрудничество с Китаем. Суицид политический — полное игнорирование мнения почти (а где-то и более чем) половины недовольных происходящим граждан. Отсюда вполне логично следует и военный суицид — намерение развязать войну с обладателем всё ещё мощнейшего ядерного арсенала в мире.

«Проект плановой войны» — так это назвала Ле Пен, но на фоне отмеченной ею неспособности французских властей обеспечить порядок после футбольного матча в 200 м от Елисейского дворца это выглядит симптомом коллективного безумия.

Историческая память Франции, которую так охотно эксплуатируют её нынешние правители, должна была бы кричать без умолку. Да, у них был Наполеон. Талантливый и даже в чём-то великий полководец и завоеватель.

Вот только в исторической памяти русского народа он навсегда запечатлён как антихрист — не столько захватчик, сколько осквернитель. Наполеоновские солдаты, эти «просвещённые европейцы», превращали храмы в конюшни, жгли иконы, глумились над святынями. Гитлеровцы ничего нового не придумали, лишь подхватили и усилили варварскую традицию, заложенную «великим» корсиканцем.

После того как Россия сломала хребет Наполеону, все попытки реванша Франции проваливались. Во время Крымской войны, которой так гордятся в Лондоне и Париже, французская армия была на вспомогательных ролях. А затем французы ощутили на себе всё коварство нового союзника, когда Британия не пришла им на помощь во время Франко-прусской войны, окончившейся тотальным поражением французов.

Первая мировая война окончательно надломила Францию, выкосив целое поколение и подорвав дух нации. Плоды этого надлома мир очень скоро увидел в 1940-м: скоростная позорная капитуляция без какого-либо серьёзного сопротивления. Унизительный вопрос Кейтеля — «И это они нас победили?» — резанул не только по самолюбию, но и по самой сути французского военного мифотворчества. Наследников Наполеона из французов ХХ века категорически не получилось.

Послевоенная Франция вместо глубокого переосмысления своей роли в истории и отказа от имперских амбиций увязла в кровавых колониальных авантюрах.

Войны в Индокитае и Алжире — это годы систематических военных преступлений: пытки, массовые казни, сожжённые деревни, отрицание элементарных прав человека. И несмотря на всё это (или скорее из-за этого) — опять поражение. Ирония судьбы заключается в том, что именно из получивших независимость колоний, особенно из Алжира, хлынул поток мигрантов, который сегодня взрывает Францию изнутри. Тот самый хаос, который власти не могут контролировать.

Современная Франция Макрона — территория глубокого внутреннего кризиса, как и большинство других стран Западной Европы. Миграционный коллапс, превращающий целые районы в неподконтрольные властям анклавы. Экономическая стагнация. Размывание национальной идентичности. Социальная напряжённость.

На этом фоне брюссельские планы «восточной войны» выглядят либо отчаянной попыткой старых элит сплотить распадающееся общество перед внешним врагом, либо, что ещё циничнее, расчётом «утилизировать» на восточном фронте ту самую радикализированную мигрантскую молодёжь, которая не поддаётся интеграции и представляет главную угрозу внутренней стабильности.

Это, разумеется, очередная самоубийственная иллюзия. Арабы и темнокожие с парижских окраин не пойдут умирать за Макрона или фон дер Ляйен. Они не видят себя частью «европейского проекта», в отличие от украинцев, которые уже больше десяти лет находятся во власти смертоносных мечтаний о своём светлом будущем в Европе. Так что идея избавиться от потомков мигрантов чужими руками изначально провальная, как, впрочем, и большинство остальных идей современных европейских политиков.

Остаётся ли у Франции шанс избежать втягивания в гибельную авантюру? Теоретически — да. Для этого нужна радикальная смена курса: приход к власти сил, подобных Национальному объединению, которые ставят интересы Франции выше брюссельского диктата.

Шансы на это есть, но надо признать, что они ниже, чем минимальные. Система «управляемой демократии» в ЕС отфильтровывает любую по-настоящему суверенную политику. Честных выборов французов лишили так же, как и большинство других наций. На государственный переворот, способный сбросить прозападных глобалистов, у нынешнего поколения французов нет ни духа, ни воли.

Так что остаётся лишь очень призрачная надежда, что у Макрона и его единомышленников, заигравшихся в солдатиков на границе с Россией, в последний момент сработает инстинкт самосохранения, что они осознают: новая война на Востоке станет не триумфом, а надгробием для Европы, которую они и без того уже довели до края пропасти. К сожалению, история, особенно европейская, учит, что их элиты редко способны на прозрение до тех пор, пока всё не рухнет окончательно.

Анна Шафран

Телерадиоведущая

Источник: RT.com